Удивительный Морис и его ученые грызуны - Страница 14

Старые крысы традиционно изгонялись из стаи, потом они слонялись без дела и трогались умом. Скоро у них будет новый шеф.

Персик хотела бы объяснить Окороку одну из мыслей Опасного Боба, но старый самец неохотно говорил с самками. Он всё ещё считал, что женщины не для того созданы, чтобы с ними говорить.

Эту мысль можно было изобразить так:

Мы — Изменённые. Мы не такие, как другие крысы.

Глава четвёртая

...

— Самое важное в приключениях, считал господин Вислоух, это не пропустить обед.

Мальчик, девочка и Морис находились в большой кухне. Мальчик догадался, что это кухня, по висящим на стенах кастрюлям и сковородкам и по стоящей в углублении большой чёрной железной печке. Ещё в кухне стоял длинный исцарапанный стол. Но кое-чего, что обычно находится в кухне, явно не хватало: а именно продуктов.

Девочка подошла к металлическому ящику в углу и вытащила из-за пазухи ключик на верёвке. — Никому нельзя доверять, — сказала она. — И крысы крадут в сто раз больше, чем они могут съесть, маленькие черти.

— Не думаю, — возразил мальчик. — Максимум в десять раз.

— А с чего это ты вдруг стал специалистом по крысам? — ехидно спросила девочка, открывая ящик.

— Не вдруг. Я научился в… Ой! Это было действительно больно!

— Извини, — сказал Морис. — Я совершенно случайно тебя царапнул. — При этом он попытался скорчить рожу, означающую: не будь кретином. А это совсем непросто — корчить рожи, если вы кошка.

Девочка косо посмотрела на кота, а потом повернулась обратно к ящику.

— Тут есть молоко, ещё не совсем засохшее, кроме того две рыбьи головы, — сказала она.

— Неплохо, — отозвался Морис.

— А что с твоим человеком? — кивнула девочка в сторону глупого на вид мальчика.

— О, он есть всё, — ответил кот.

— У нас есть хлеб и сосиски, — сказала девочка, вытаскивая банку из ящика. — Но к сосискам мы относимся с подозрением. Кроме того, у нас есть кусок сыра, но он уже довольно старый.

— Я думаю, нам не надо у тебя ничего есть, раз у вас так мало еды, — сказал мальчик. — У нас есть деньги.

— Но мой отец говорит, что если мы не будем гостеприимными, это повредит репутации города. Мой отец — бургомистр.

— Он — правительство? — удивился мальчик.

Девочка уставилась на него. — Можно и так сказать, — наконец ответила она. — Хотя ты это странно выразил. Вообще-то законы издаёт городской совет. Мой отец только управляет всем и спорит с людьми. Он говорит, что мы не должны иметь больше, чем другие, чтобы показать в это трудное время солидарность. У нас уже было достаточно проблем, когда к нам перестали приезжать туристы, чтобы посетить наши горячие источники, но крысы принесли ещё больше вреда.

Девочка вытащила два блюдца из буфета. — Мой отец говорит, что если мы все будем себя разумно вести, всем хватит еды, — продолжила она. — Я думаю, это правильно. Я согласна с ним. Но я думаю, что если человек уже показал солидарность, то ему должна быть разрешена небольшая добавка. А мы, как мне кажется, получаем ещё меньше остальных. Можете вы это себе представить? Ну да ладно… Ты, значит, действительно магическая кошка? — спросила она Мориса, наливая молоко в блюдце. Молоко не текло, а скорее переваливалось через край, но Морис был уличным котом, поэтому пил даже такое молоко, которое пыталось уползти.

— О да, магическая, — ответил он, оторвавшись от блюдца. Вокруг его рта красовалось бело-жёлтое кольцо. За две рыбьи головы он был готов быть кем угодно для кого угодно.

— Наверно, ты жил у какой-то ведьмы, которую звали Гризельда или как-то похоже, — сказала девочка и положила рыбьи головы на другое блюдце.

— Да, точно, её звали Гризельда, — отозвался Морис, не поднимая головы.

— Наверно, она жила в пряничном доме в лесу.

— Да. — Но он не был Морисом, если бы чего-нибудь сходу не присочинил: — Но это был не пряничный дом, а дом из сухарей, потому что она была на диете. Очень заботилась о своём здоровье, старая Гризельда.

Девочка пару секунд моргала в полном недоумении, а потом решительно сказала: — так это не должно быть.

— Извини, я ошибся, домик действительно был пряничным, — поспешно согласился Морис. Кто давал еду, всегда был прав.

— И наверняка у неё были большие бородавки.

— Уважаемая… — Морис постарался выглядеть совершенно честным. — Некоторые из её бородавок даже обладали собственной жизнью и ходили друг к другу в гости. Э… а как тебя зовут, девочка?

— Обещаешь ты мне, что не будешь смеяться? — спросила девочка.

— Обещаю, — ответил кот. Кто знает, может у неё были ещё рыбьи головы.

— Меня зовут… Малисия.

— Ага.

— Ты смеёшься? — спросила она угрожающим тоном.

— Нет, — удивлённо ответил кот. — А над чем?

— Тебе не кажется смешным моё имя?

Морис подумал над известными ему именами: Окорок, Опасный Боб, Загар, Сардины…

— По-моему, обычное имя, — сказал он.

Малисия посмотрела на него с подозрением, но потом переключила своё внимание на мальчика, который спокойно сидел с обычным для него довольным выражением лица, которое у него бывало всегда, когда ему было нечего делать.

— А у тебя тоже есть имя? — спросила она. — Ты случайно не третий, младший сын короля? Если твоё имя начинается с «Принца», это будет важное свидетельство.

— Я думаю, что меня зовут Кейт, — ответил мальчик.

— Ты никогда не говорил, что у тебя есть имя! — вырвалось у Мориса.